От редакции. Снос табора, о необходимости которого так долго говорила общественность, произошел - нет больше на нашей земле этой язвы. Сам процесс сноса весьма широко освещался СМИ, но больше со стороны морально-этической, нежели технической. А те люди, которые взвалили на себя бремя непосредственного исполнения, остались как-то в тени. Хотя, на мой взгляд, их чувства и мысли интересны никак не менее чувств и мыслей обитателей табора. Вот и отправился корреспондент «ТР» и ваш покорный слуга побеседовать с человеком, который, как говорят, был движущей силой всей операции в Дорожном, - первым заместителем главы Гурьевской районной администрации Н. Карабакиным.
- - Николай Михайлович, табора больше нет - и это здорово. Трудно далось решение?
- Скажем так: не сразу. Вопрос о поселке Дорожном наш глава поднял, как только выиграл выборы. Но какое-то время ушло на поиски иных, более мягких решений. А потом - и на подготовку самого сноса, в том числе и юридическую.
- Простите: более мягких - это как?
- Ну, например, глава предложил построить напротив табора (прямо через дорогу) современный жилой комплекс - и дать в нем квартиры бойцам силовых структур... Уверен: там уже неделю спустя никакой наркоторговли не осталось бы! Но - денег не нашлось. В результате пришлось принять решение о сносе.
- У нас много хороших решений принималось: чего-чего - а решения мы принимать умеем...
- А дальше пошла работа. Очень плотно сотрудничали с прокуратурой, обратились в суд, запросили решения о сносе, получили их - и к ноябрю прошлого года были уже готовы. Но психологически это далось очень тяжело - а многим было и страшно: табор все-таки, там и убить могут - наркомафия все-таки! И потом: снос - это техническое мероприятие, требуются техника, специалисты, на ней работающие, а средства в бюджете на это не предусматривались. Смешно сказать: первоначально технику приходилось самим нанимать, да еще и уговаривать тех, кто ею управляет. Опасались люди соваться в табор.
- Чего боялись - мести? Сопротивления?
- Скорее - ответственности. Многие ведь не сразу поверили, что мы - всерьез. Сочли это пиар-акцией. Бывало, идет совещание по подготовке сноса - и прямо чувствуешь: кое-кто ждет, что мы начнем это все откладывать, волокитить, совать под сукно...
Кстати, и наркоторговцы (вместе со своими клиентами) тоже не сразу сообразили, что мы всерьез. Представляете себе: бульдозер сарай рушит, а неподалеку наркоманы цепочкой, как муравьи, за дозой идут.
- Я их - особенно ваших людей - понимаю: отвыкли мы от решительных и резких действий власти. Даже журналисты, которые о таборе писали куда как резко, вдруг в разгар сноса сюсюкать начинали.
- Мы населению Дорожного шанс дали: подбирались к домам постепенно - сначала так называемые «столовые», где никто не жил, сносили. Поверьте, мы все сильно переживали, на цыганских детей глядя. Но в первый же (кажется) день наши рабочие вокруг Дорожного как бы между прочим три трупа нашли - молодых людей.
А в иные дни их здесь по десять-двенадцать находили. Так дальше продолжаться не могло!
Негатива по отношению к нам, конечно, хватало: оскорбления, истерики, угрозы... Все-таки большинство из нас - цивилизованные люди, далекие от того, что происходит на дне общества. И когда с этим сталкиваешься, бывает очень не по себе.
Там, в таборе, даже малые дети знают и про пайки, и про цены на них...
- Знали... Но вот объясните: наибольшее количество клиентов в табор поставлял Калининград. И гибло больше всего калининградцев. И преступность росла резче всего в областном центре. А как разгребать наркопомойку - так Гурьевск? Или Калининград в этом тоже участвовал?
- Начинали мы, действительно, сами. Но потом появился новый губернатор - Георгий Валентинович нас здорово поддержал, заняв бескомпромиссную позицию и одобрив наши действия. Это очень важно - моральная поддержка! Ведь поначалу наши люди даже интервью давать боялись... А потом словно духом воспряли: спокойствие появилось, уверенность в своей правоте.
Все на самом деле довольно просто - и называется «гражданская позиция». Наркотики - это плохо, это - смерть, и ты можешь (а значит - должен) ее остановить. Во всяком случае, я это так ощущал. И старался внушить людям. Я ведь практически каждый день в Дорожном был.
Но если честно, только теперь, когда все уже сделано, успокаиваться начал. Ведь был же период, когда в табор даже опера старались лишний раз не заезжать!
- Семь лет назад я в «Калининградке» призвал к сносу табора - так меня чуть ли не фашистом назвали. На самом деле все понимали: с Дорожным надо что-то делать! И о сносе говорили не раз - но ничего не происходило. И только с приходом в Гурьевск вашей администрации работа пошла. Это что - новые люди?
- Ну да, мы, конечно, новые - но дело не в этом. Дело в том, что времена наступают новые. Возрождение, я бы сказал. Мы ведь не только сносом Дорожного занимаемся. Посмотрите, как Гурьевск похорошел! А военно-мемориальный комплекс, который буквально на голом месте построен в течение года? Знаете, там, например, укладка плитки нам обошлась дешевле, чем если бы вы у себя во дворе сами ее укладывали... Рабочие понимали: это не просто заказ - это память отцов и дедов.
Хотя, если честно, это я на ваш вопрос отвечаю - а сам над «почему» не часто думаю, меня больше «как» интересует. Собрать людей, вдохновить их, убедить, объединить - вот главная задача. Чтобы поняли - и не боялись.
- И все-таки: помнится, население табора и акции гражданского неповиновения обещало, и правозащитники приезжали - а теперь все тихо. Почему?
- Видимо, убедились, что мы не остановимся. А ведь сначала не верили, хихикали тут у меня в кабинете, врали, грозили Чечню устроить.
И с правозащитниками пришлось работать - доказывать, что мы не права человека нарушаем, а с нарушениями закона боремся. Причем абсолютно законными способами! Доказали, как видите.
Тут есть и еще один важный аспект: можно порассуждать о правах человека, пока лично вашему ребенку это дерьмо - наркотики - не предложили. Вопрос наркотиков - это вопрос национальной безопасности.
- Но ведь вы на границе Гурьевского района наркотрафик не остановите. Не расползется ли теперь табор по всей области?
- Во-первых, кто-то должен был начать. Во-вторых, табор обнаглел во многом от безнаказанности. Теперь, когда мы (власть и все общество в целом) продемонстрировали волю и нежелание терпеть дальше, наркоторговцы будут действовать куда менее активно. А потом - разбросанные по городу и области распространители станут значительно уязвимее, их будет легче вычислить и изолировать.
- Дай-то Бог! Ну, и последнее. Что будет с тем местом, где стоял Дорожный? Не возродится ли он со временем? Или под очередной коттеджный поселок пойдет?
- Не хотел бы я жить в этом поселке... Там земля на метр вглубь с костями, шприцами и иглами перемешана. Нет, скорее всего - отдадим под промзону. А в том единственном доме, что в Дорожном остался, стройконтору разместим, которая эту промзону строить будет. Хороший дом, капитальный!
- Но у него же хозяева есть...
- А мы - то есть район - его у них уже выкупили. Зачем добру пропадать?
- Прекрасно сказано! Воистину - новые времена.
